ВОДОГРАЙ

субота, 15 серпня 2015 р.

ВИДАТНІ ЛЮДИ. Сергій Капиця – ймовірне

Сумно, невесело моїм друзям-слюсарям. Зрештою Івась заводить:

– Ой, зобижаєш, Володимирівно, сьогодні п’ятниця, свята справа дегустація, а ти на ФБ не подала, за кого випити. Ми ж, як собака Павлова, уже звикли: не пити, як «аліки голимі», а прочитаємо твою говорилку про славного українця – і рука сама до склянки тягнеться пом’янути. А тут нікого немає…

– Як це немає? Сьогодні день пам’яті Сергія Капиці. Його телепередачі Ви ж років 40 дивилися.

– «Очевидное – невероятное»? Знаємо. От якби було КопИця, то ясно, що наш, а Капиця…

– Ой хлопці, давно ви в своїх руках ціп не тримали, тоді б про капицю, «свірку» чи «ріпицю»; ремінь, що зв’язує бияк з ціпилном, згадали.

По чоловічій лінії – дід Сергія, військовий інженер, генерал-майор Леонід Капиця — шляхтич із волинського роду Капиця-Мілевських, гербу Ястржембських. Мав Леонід Капиця гарного старшого друга й наставника генерала від інфантерії Ієроніма Стебницького.

Відомий топограф, член-кореспондент Петербурзької академії наук, нагороджений золотою Костянтинівською медаллю, віце-президент Російського географічного товариства був із українських волинських дворян Стебницьких.

До речі, саме у географічному товаристві познайомилися Ольга Ієронімівна Стебницька та Леонід Капиця й незабаром одружилися. Їхні сини теж були захоплені географією: Леонід Леонідович заклав основи радянського науково-популярного кінематографу, а Петро Леонідович, хоч і написав першу розвідку з географії, став відомим фізиком, лауреатом Нобелевської премії.

– Отже, Сергій Капиця не москаль?

– Скоріше, англієць, ніж москаль.

– А це ж чому?

– А тому, що 14 лютого 1928 р. Сергій народився в Кембриджі (Великобританія), де працювали його батьки. Хрестили Сергія наступної середи, хрещеним батьком був 79-річний професор Павлов, який тоді разом із сином перебував у Англії. Перші 13 років життя юного Капиці проходили в Англії на Хантингтон-Роуд, у будинку, який збудував батько (будинок існує і нині, родина зупиняється там, коли приїздить у Кембридж). Тобто за всіма законами Сергій Капиця – громадянин Великобританії. Там же народився і молодший брат Сергія Капиці – Андрій, який став географом, викладачем МДУ, завідувачем кафедри раціонального природокористування.

У 1934 році батька Сергія не випустили з СРСР, хоч сім’я перебувала в Англії. П.Л. Капиця став директором новоствореного Інституту фізичних проблем Академії наук СРСР. Одразу ж вийшла урядова постанова, що передбачала сприятливі матеріальні умови для родини Капиці: квартира в центрі Москви з 5-7 кімнат, дача в Криму та персональний автомобіль. Сім’я Капиці оселилася на території інституту, в оселі з кількох кімнат; з холу якого сходи вели до кімнати нагорі. Капицю терміново перевезли з готелю «Новомосковського» до люксу у «Метрополі».

Сергій Капиця учився в Москві в одному класі з дітьми Микояна, племінником Кагановича. У п’ятому класі з криком «бий наркомчиків!» Сергій кинувся в бій. Після чого його перевели в іншу школу.

Коли почалася війна, Інститут Капиці перевели до Казані, де хлопці продовжили навчання. Там Сергій закохався в однокласницю Тетяну Дамир, яка стала йому вірною супутницею. У 14 років Сергій зібрав телескоп, у 30 – акваланг.

У 15 років Сергій став студентом Московського авіаційного інституту.

Сергій Петрович Капиця – доктор наук, автор робіт із надзвукової аеродинаміки, ядерної фізики, земному магнетизму. Один із предметів досліджень ученого — демографія, глобальний ріст народонаселення світу. Сергій Капиця запропонував одне з найпереконливіших математичних пояснень закону гіперболічного зростання чисельності населення Землі. Він увійшов до списку інтелектуальної еліти планети, на засіданні Генеральної Асамблеї ООН Сергій Капиця представляв наукову еліту Росії.

Занесений до «Книги рекордів Гіннесса» як телеведучий із найбільшим стажем ведення програми «Очевидне — неймовірне» – майже 40 років.

Сергій Петрович Капиця мав (за совковими мірками) все – громадянин Великобританії, садиба в Англії, солідний капітал у шведському банку. У 1978 році, коли було модно відмовлятися від премії Нобеля, або перераховувати премію у фонд держави, його тато Петро Капиця отримав Нобелівську премію й нічого не віддав державі (поклав на своє ім’я в один із шведських банків).

Сергій Петрович Капиця пишався своєю родиною: дружиною, сином, дочкою, білою персидською кішкою.

Помер Сергій Петрович Капиця у Москві 14 серпня 2012 року.

– Слухай, гріх такого не пом’янути!

Джерело:http://uahistory.com/topics/famous_people/2339

ЗНАЙ НАШИХ! Фестиваль "ЗАПОРОЗЬКИЙ СПАС". Запоріжжя, 13 - 16 серпня

З 13 по 16 серпня в Запоріжжі проводиться ХІХ-й Міжнародний фестиваль національних воїнських та традиційних культур "ЗАПОРОЗЬКИЙ СПАС"!

пʼятниця, 14 серпня 2015 р.

Учитель опубликовал домашнее задание на лето для учеников и прославился на весь мир

Итальянский учитель Чезаре Ката из школы Polo Scolastico Paritario Don Bosco в приморском городке Фермо дал своим ученикам домашнее задание на лето из 15 пунктов. И, пожалуй, это лучшее, что он мог для них сделать! Вот что значит любить свою работу и заботиться о детях.

1. Гуляйте по утрам вдоль берега моря в полном одиночестве, смотрите на блики солнца на воде и думайте о том, что делает вас счастливыми.

2. Старайтесь использовать новые слова, которые мы выучили в этом году. Чем больше вы сможете сказать, тем интереснее вы сможете думать, а чем больше у вас будет мыслей, тем свободнее вы будете.

3. Читайте! Много, сколько сможете. Но не потому, что вы обязаны это делать. Читайте, потому что лето вдохновляет на мечты и приключения, а чтение — это как полет. Читайте, потому что это лучшая форма бунта (за советом, что именно читать, приходите ко мне).

4. Избегайте всего, что приносит вам негатив и ощущение пустоты (вещей, ситуаций и людей). Ищите вдохновения и друзей, которые вас обогащают, которые понимают вас и ценят такими, какие вы есть.

5. Если вы чувствуете грусть и страх, не волнуйтесь: лето, как и любая другая прекрасная вещь в жизни, может привести душу в смятение. Ведите дневник, описывайте то, как чувствуете себя (а в сентябре, если захотите, мы это вместе почитаем).

6. Танцуйте и не стесняйтесь ничего. Везде, где угодно: хоть на танцполе, хоть в своей комнате в одиночестве. Лето — это танец, и глупо не принимать в этом участия.

Хотя бы один раз сходите встретить рассвет. Стойте молча и глубоко дышите. Закройте глаза и почувствуйте б7. лагодарность.

8. Очень много занимайтесь спортом.

9. Если вы встретили кого-то, кто вам очень понравился, скажите это ей или ему так красиво и убедительно, как только сможете. Не бойтесь быть непонятым. Если ничего не выйдет — значит, не судьба, а если вас поймут и ответят, то лето-2015 вы проведете вместе, и это будет золотым временем. (В случае неудачи возвращайтесь к пункту 8).

10. Перечитайте конспекты наших уроков: сравните все то, о чем мы читали, с тем, что происходит в вашей жизни.

11. Будьте такими же счастливыми, как солнечный свет, и такими же свободными и неприручаемыми, как море.

12. Пожалуйста, не ругайтесь. Будьте вежливыми и добрыми.

13. Смотрите хорошие фильмы с глубокими эмоциональными диалогами (если можете, по-английски), чтобы одновременно улучшить свой английский и развить способность чувствовать и мечтать. Пусть кино не заканчивается для вас вместе с финальными титрами, проживайте его снова и снова, включайте его в опыт этого лета.

14. Лето — это магия. В искрящемся солнечном свете утра и жаркими летними вечерами мечтайте о том, какой может и должна быть жизнь. Сделайте все от вас зависящее, чтобы никогда не сдаваться на пути к мечте.

15. Будьте хорошими.

Джерело: http://www.adme.ru/zhizn-dobro/uchitel-opublikoval-domashnee-zadanie-na-leto-dlya-uchenikov-i-proslavilsya-na-ves-mir-997860/ © AdMe.ru

ЗНАЙ НАШИХ! 1-а Запорізька авіційна ескадрилья Армії УНР

1-а Запорізька авіційна ескадрилья Армії УНР

Среди русских летчиков, участвовавших в воздушных боях Первой мировой войны, было довольно много выходцев с Украины. Некоторые из них в 1917 г., когда была провозглашена Украинская Народная Республика, встали на путь создания национального воздушного флота.

На Украине была хорошая база для с формирования собственной авиации. На её территории располагалось четыре авиапарка (1-й — в Одессе, 3-й и 5-й — в Киеве и 6-й — в Полтаве), Севастопольская авиационная школа, Киевская школа лётчиков-наблюдателей, авиационный завод «Анатра» с лётной школой при нём в Одессе. Однако ещё весной 1917 года стало очевидно, что военнослужащие авиапарков, в подавляющем большинстве — квалифицированные рабочие, в своей массе находятся на стороне большевиков. Поэтому, когда дошло до дела, был частично украинизирован лишь 5-й авиапарк, да и тот в период вооружённой борьбы Центральной Рады с большевиками объявил нейтралитет.

(ШТАНДАРТ 1-Й Запорожской авиационной эскадрильи)

Кроме 5-го авиапарка к декабрю 1917 г. объявили себя украинизированными 6-й истребительный авиационный дивизион на Юго-Западном фронте, 9-й корпусной авиационный отряд — на Западном и 13-й корпусной авиационный отряд — на Румынском. Первый из них вскоре прибыл в Киев и был переименован в 1-й Украинский истребительный авиационный дивизион. Однако все самолёты этого отряда в разобранном виде находились в вагонах, а механиков для их сборки в распоряжении украинских властей не оказалось. Более того, когда Киевом после десятидневных уличных боёв наконец завладели большевистские войска, весь личный состав дивизиона перешёл на их сторону.

Таким образом, когда в декабре 1917 г. началась Первая украино-большевистская война, в распоряжении Центральной Рады фактически не было ни одного самолёта. Чтобы исправить ситуацию, приказом от 12 декабря 1917 г. при 5-м авиапарке было положено начало формированию 1-го Украинского авиационного отряда. Его первым командиром стал георгиевский кавалер, подпоручик Александр Наконечный. В состав отряда также поступили военные лётчики штабс-ротмистры Егоров, Кудря, подпоручик Чудновский, прапорщик Качан, лётчики-наблюдатели поручики Морей де Моран, Поготовко, подпоручик Веревский и прапорщик Чечель. Очень скоро Наконечный и Кудря, являвшиеся членами Центральной Рады, покинули отряд и заняли более ответственные должности. Командование перешло к Александру Егорову, которому единственному из всего отряда в начале января 1918 г. был передан самолёт системы «Сопвич».

(Офицеры 1-го Запорожского авиаотряда вместе с гостями. Лето 1918 г. Слева направо: сотник Жаховский, сотник Берестовенко, адъютант 1-го Запорожского конно-гайдамацкого полка им. К. Гордеенко сотник Гончаров, сотник Гвоздев, командир конного дивизиона Чёрных Запорожцев сотник Римский-Корсаков, сотник Егоров, поручик Чистокаитов и сотник Алексеев)30 декабря 1917 г. в Киеве на аэродроме в районе станции Пост-Волынский во главе с военным лётчиком подпоручиком Коломийцем была создана Украинская авиационная школа. Планировалось, что в скором времени в состав этой школы вольются слушатели украинского происхождения из Гатчинской и Севастопольской авиационных школ. Назначенному начальником управления авиации и воздухоплавания УНР подполковнику Баранову удалось отыскать два самолёта для школы, и в ней даже успели произвести несколько тренировочных полётов.

Тем временем к Киеву подошли присланные Совнаркомом России большевистские войска во главе с Н. Муравьевым и В. Антоновым-Овсеенко. На подступах к городу и на его улицах начались кровавые бои. В этих боях активно участвовал «Сопвич» А. Егорова и, возможно, два самолёта, которые были в составе школы. Воевал Егоров настолько удачно, что советские командиры считали, будто против них действует целая эскадрилья из 12 самолётов. Причем, будто бы красным эту эскадрилью даже удалось целиком уничтожить.
Командир одного из большевистских отрядов, В.М. Примаков, впоследствии написал в мемуарах: «В боях за Киев, которые длились несколько дней, участвовала петлюровская эскадрилья из 12 самолетов, которая ежедневно бомбардировала артиллерию Муравьева и станцию Дарница, где стояли наши бронепоезда. Куреневские красногвардейцы разведали, что аэродром этой эскадрильи находится недалеко от завода Гретера и охраняется небольшими частями. С отрядом в 25 бойцов я пошел ярами от Куреневки на Сырец, и мы неожиданно, без единого выстрела сняли караул. В полотняных палатках — ангарах — стояли самолеты. Мы не знали, что с ними делать и ограничились лишь тем, что раскололи шашками пропеллеры и молотами испортили все части моторов. Под конец этой работы на аэродром въехали 2 машины: грузовик с летчиками и легковая машина командира эскадрильи полковника Нечитайло. Они были захвачены и отправлены на Куреневку в штаб полка. На этих машинах мы вывезли снятые с самолетов пулеметы "льюиса"».
Из этого отрывка совершенно непонятно, чьи самолёты разгромил отряд Примакова, и кто такой полковник Нечитайло. Зато становится ясно, что украинские самолёты изрядно досаждали большевикам.

8-9 февраля 1918 г. 1-й Украинский авиационный отряд вместе с прочими частями Центральной Рады оставил Киев. Один из лётчиков отряда (по видимости, А. Егоров), по приказу С. Петлюры, разбросал с самолёта листовки с призывом к киевлянам переждать правление «господ большевиков» и обещанием, что украинские войска скоро вернутся в город и отомстят врагам.

(Знак для лётчиков УНР, учреждённый приказом по Военному министерству от 30 июля 1919 г. № 113)

Не прошло и месяца, как украинские войска вместе с новыми союзниками — немцами вернулись в Киев. Все части Центральной Рады были переформированы в Отдельную Запорожскую дивизию армии УНР, а отряд А. Егорова — в 1-й Запорожский авиационный отряд. Впоследствии этот отряд участвовал в операциях против большевиков на Правобережной и Южной Украине.

Тем временем Военное министерство УНР разработало план создания регулярной украинской армии, по которому в её состав должно было входить 8 авиадивизионов (по одному на армейский корпус). В оперативном отношении эти авиадивизионы должны были подчиняться инспекторам авиации Киевского, Харьковского и Одесского районов. При каждой инспекции авиации разворачивались авиационные парки. Кроме того, в Киеве создавалась авиационная школа, а в Виннице должна была расположиться эскадра воздушных кораблей «Илья Муромец». Всего же в распоряжении Военного министерства УНР числилось 193 самолёта различных конструкций, в том числе четыре «Ильи Муромца».

Однако лишь мизерная часть из этих самолётов могла использоваться в воздухе. Исчерпывающие сведения о способностях украинской авиации можно получить из материалов начальника инспекции авиации Харьковского района, которому подчинялись 6-й, 7-й и 8-й авиадивизионы. Например, из 11 числящихся в составе 6-го Полтавского авиадивизиона самолётов четыре требовали капитального ремонта, один находился в ремонте, один стоял без моторов, наконец, еще пять были новыми, но... упакованными в ящики.
Из 13 самолётов 7-го Харьковского дивизиона находилось в капитальном ремонте восемь, а остальные — также «новые, упакованные в ящики» (впрочем, как ни странно, в других ведомостях эти же самолёты почему-то числились «готовыми к полётам», хоть и были «упакованными в ящики»). И только в 8-м Екатеринославском авиадивизионе из 13 самолётов были действительно готовы к вылету в любой момент четыре летательных аппарата.

(Gotha GL.VII авиации УНР ("Олена")

Четыре самолёта 8-го Екатеринославского авиадивизиона ранее принадлежали 1-му Запорожскому авиационному отряду. Ещё в мае 1918 г. по приказу Военного министерства гетмана П.П. Скоропадского этот отряд вошёл в состав 8-го авиадивизиона. Очень скоро между командованием формирующегося авиадивизиона и личным составом 1-го Запорожского авиаотряда начались серьёзные трения на почве отношения к украинской власти. По сути, командование дивизиона, как и подавляющее большинство других офицеров, поступивших на службу к гетману П.П. Скоропадскому, рассматривало украинскую армию как ширму для воссоздания русских вооружённых сил.
Естественно, офицеров 1-го Запорожского авиаотряда, уже неоднократно участвовавших в боях с большевиками на стороне украинского правительства, такое отношение задевало и обижало.
Вначале из дивизиона вынужден был уйти сотник Егоров (его назначили начальником базы 7-го Харьковского авиадивизиона). 25 июля 1918 г. уволился со службы (и затем устроился в 6-й Полтавский авиадивизион) ещё один заслуженный лётчик-запорожец — сотник Жаховский. Наконец, 19 октября 1918 г. из 8-го Екатеринославского дивизиона ушёл военный лётчик значковый Василевский (также отлично зарекомендовавший себя в составе 1-го Запорожского авиаотряда).

(Лётчики-истребители 3-го Харьковского авиадивизиона)

15 ноября 1918 г. на Украине вспыхнуло возглавляемое бывшими лидерами Центральной Рады восстание против гетмана П.П. Скоропадского. Создав новое правительство — Директорию, бывшие деятели Центральной Рады объявили о воссоздании Украинской Народной Республики. Один из авиационных дивизионов — 1-й Волынский практически сразу перешёл на сторону восставших. Из имеющихся в его составе самолётов удалось собрать три пригодных для полётов. Впоследствии под названием 1-го Республиканского авиационного отряда это подразделение участвовало в осаде Киева войсками Директории.

На Западной Украине, входившей ранее в состав Австро-Венгерской империи, также началась вооружённая борьба. В результате распада австрийской монархии Западная Украина по решению представителей Антанты должна была отойти в состав Польши. Чтобы избежать этого, 1 ноября 1918 г. украинские солдаты австро-венгерской армии, находившиеся во Львове, подняли вооружённое восстание. Началась украинско-польская война. Ещё в ноябре 1918 г. по приказу гетмана П.П. Скоропадского из состава 3-го Одесского авиационного дивизиона были выделены, по видимости, все имеющиеся в его распоряжении летательные аппараты и под руководством сотника Бориса Губера направлены на помощь галичанам. Вслед за ними на Западную Украину вылетели действующие самолёты из состава 2-го Подольского авиационного дивизиона. Вскоре эти подразделения стали основой 1-й и 2-й сотен авиации Галицкой армии.

В описываемый период в 8-м Екатеринославском авиадивизионе было глухое брожение. Один из лётчиков перелетел в расположение Добровольческой армии. Другие выжидали чего-то: отказались вместе с частями 8-го Екатеринославского корпуса генерала И. Васильченко уходить из города в Крым на соединение с Добровольческой армией и остались в Екатеринославе. 12 декабря 1918 г. командир дивизиона подполковник Коровников издал приказ, в котором заявлял, что отныне его часть входит в состав войск УНР. Однако желание господина Коровникова послужить украинскому делу так и не было осуществлено. 26 декабря 1918 г. в Екатеринослав ворвались отряды Н. Махно и захватили три самолёта из состава дивизиона. Спустя несколько дней войскам УНР удалось выбить махновцев из города и отбить самолёты, но к тому времени и Коровникова, и прочих офицеров 8-го Екатеринославского дивизиона след простыл.

В начале января 1919 г. в Екатеринослав прибыли подразделения Запорожского корпуса Действующей армии УНР, в составе которого к тому времени уже служили сотники Александр Егоров и Александр Жаховский. Из остатков 8-го Екатеринославского дивизиона под руководством сотника А. Егорова был воссоздан 1-й Запорожский авиационный отряд. В связи с тем, что вскоре к Екатеринославу подошли красные, отряд перебазировался на станцию Бирзула на Правобережной Украине. Именно отсюда весной 1919 г. отряд осуществлял активные воздушные операции против частей Красной Армии. По состоянию на 29 марта 1919 г. в составе 1-го Запорожского авиационного отряда А.И. Егорова числилось 11 офицеров, 1 чиновник, 83 казака, 10 машин и 2 самолёта.

В связи с наступлением Красной Армии все имеющиеся в распоряжении Армии УНР самолёты, способные подняться в воздух, переформировывались в авиационные отряды. Кроме 1-го Запорожского, таких отрядов было создано ещё три: 3-й (из бывшего 1-го Республиканского авиаотряда и подразделений 1-го Волынского авиадивизиона), 4-й (из бывшего Особого авиационного отряда, созданного при Осадном корпусе во время осады Киева в декабре 1918 г.) и 5-й (из разных частей). Имущество авиационных дивизионов, поломанные самолёты и те, которые нуждались в кропотливой сборке, были вывезены вначале в Винницу, а затем в Проскуров, Отсюда значительное количество технических специалистов выехало в состав авиации Галицкой армии. Туда же было передано огромное количество поломанных самолётов, запчастей, оборудования. Летом 1919 г. вся авиация Армии УНР была сосредоточена в Каменце-Подольском. К 16 августа 1919 г. в составе 3-го авиаотряда было два самолёта, 4-го — шесть, 5-го — четыре.

Летом 1919 г. в 1-м Запорожском авиационном отряде боевых самолётов уже не было, так как он перешёл на совершенно особое положение и выполнял не боевые, а транспортные функции. Поскольку Украинская Народная Республика со всех сторон была окружена врагами, её представители могли попасть в Европу только по воздуху. Был создан специальный воздушный мост между Каменцем-Подольским (где находилось правительство УНР) и Германией, который и обслуживал 1-й Запорожский авиационный отряд.
Поскольку имеющиеся в авиации УНР самолёты были по своим техническим качествам не способны обслуживать воздушный мост, правительству пришлось нанять шесть немецких транспортных самолётов: три — «Цеппелин стаакен» (Zeppelin-Staaken) R. XIV и три «Гота» (Gotha) G. V. Эти самолёты перевозили украинских послов и членов дипломатических миссий, государственную почту, украинские деньги и государственные бумаги, печатавшиеся в Германии, и многое другое.

(«Цеппелин стаакен» на службе УНР)

Арендованные УНР самолёты пилотировали немецкие лётчики. Однако допускалось также и участие в полётах немецких самолётов украинских лётчиков. Несмотря на столь важные государственные функции, которые выполнял 1-й Запорожский авиационный отряд, лётчики из его состава всё же участвовали в боевых вылетах против красных. Виртуозом проведения разведок и одним из лучших лётчиков считался сотник Александр Егоров, который в августе 1919 г. принял должность исполняющего обязанности командующего украинской авиацией. От него не отставали военные лётчики — запорожцы Александр Жаховский и Сергей Островидов.

31 августа 1919 г. украинские войска столкнулись с Вооружёнными силами Юга России. Вдобавок к этому среди бойцов Действующей армии УНР стал свирепствовать тиф, а Антанта отказывалась пропускать для украинского правительства требуемые медикаменты. На фоне этих событий боевые авиационные отряды УНР стали разлагаться, и офицеры из их состава начали дезертировать к белым. Кроме того, среди руководства украинской авиации начались раздоры.

В рапорте от 18 октября 1919 г. исполняющий должность командующего авиацией Армии УНР сотник А.И. Егоров сообщал, что в его распоряжении фактически оставался только лишь один 4-й авиационный отряд. В этом же рапорте Егоров просил отстранить от должности инспектора авиации УНР Александра Наконечного, мотивируя свою просьбу следующим: «В общем мне известна прежняя служба сотника (хорунжего) Наконечного, и что там, где появляется он на более-менее ответственной должности, болеет "манией величия", сеет вокруг интриги и возмущение подчиненных ему <...> Последствия его работы самые плачевные: координации боевой работы 5-го и 4-го авиаотрядов не было, командир 5-го боевого авиаотряда, почти на глазах Инавиадарма спекулировал с некоторыми офицерами своего отряда спиртом и другим государственным имуществом и наконец сбежал на государственных самолетах с одним из своих летчиков, захвативши с собой государственные деньги. 5-й авиаотряд до крайности дезорганизован и распущен».

(Исполняющий должность командующего авиацией Армии УНР сотник А.И. Егоров)

Следствием рапорта А.И. Егорова стал приказ по Действующей армии УНР от 24 октября 1919 г., которым сотник Наконечный был снят с должности инспектора авиации, но остался на должности командира 4-го авиационного отряда.
В ноябре 1919 г. в Проскурове частями ВСЮР был захвачен в полном составе 4-й авиационный отряд Действующей армии УНР (из этого отряда на соединение с запорожцами уехал только один лётчик — Лев Скурский). По сути, в распоряжении украинских властей остался только 1-й Запорожский авиационный отряд, дислоцировавшийся в Каменце-Подольском. Поскольку к городу подходили белые, он был вскоре занят передовыми польскими частями, с которыми ещё за несколько месяцев до того С. Петлюра заключил перемирие. Остатки Действующей армии УНР ушли на север, и в Каменце-Подольском остались немногие запасные подразделения, госпитали с больными, а также целый ряд государственных учреждений УНР, включая управление авиации и личный состав 1-го Запорожского авиационного отряда. Польские и украинские части заняли оборону города и затем смогли отстоять его и от белых (крупные соединения которых в город не пропускались), и тем более от красных.

В распоряжении казначея украинской авиации Петра Билона осталась довольно крупная сумма денег, и он порекомендовал украинским авиаторам ожидать дальнейших распоряжений С. Петлюры в Каменце-Подольском. Одна группа, в основном семейные офицеры во главе с сотником Александром Жаховским, согласилась на это предложение.
Сотник Александр Егоров с другой группой офицеров (в том числе молодым лётчиком Юрием Арбатовым) решили не ждать «у моря погоды», а пробраться в Одессу, где в то время на заводе «Анатра» находились подразделения авиации Галицкой армии. В то время Галицкая армия являлась союзницей Вооружённых сил Юга России генерала А.И. Деникина. Офицеры добрались до Одессы, но спустя какое-то время Галицкая армия перешла на сторону красных, а город в начале февраля 1920 г. оказался в руках РККА. Галицкая авиационная сотня вошла в состав ЧУГА — Червонной Украинской Галицкой армии. Вскоре эта сотня была переброшена на станцию Казатин — на Юго-Западный фронт против поляков. 25 апреля 1920 г. поляки прорвали фронт и перешли в наступление на Киев. Спустя два дня они оказались в районе станции Казатин.

Когда передовые польские части очутились в районе расположения 1-й Галицкой сотни, многие её военнослужащие встали перед трудно разрешимой дилеммой. С одной стороны, они ненавидели поляков, но в тот момент союзницей Польши уже была Армия УНР. С другой стороны — галичане не питали иллюзий по отношению к большевикам, однако те обещали помочь в освобождении Западной Украины от поляков. Сотня раскололась надвое. Часть лётчиков и механиков уже под пулемётным огнём неприятеля села в машины и улетела в сторону Киева. Другая часть сдалась полякам, чтобы сразу же заявить о своем желании перейти в состав Армии УНР.

Судьба лётчиков, оставшихся в составе РККА, сложилась по-разному. Один из них, ветеран 1-го Запорожского авиаотряда Юрий Арватов, впоследствии отличился на Перекопе, был награждён тремя орденами Красного Знамени. По семейным причинам остался в Советской России и Александр Егоров. В конце 1920-х гг. он стал начальником штаба образцово-показательной эскадрильи Военно-воздушной академии им. Жуковского, а в 1930-е — одним из создателей Дома Красного воздушного флота. Стоит также упомянуть ещё об одном видном командире украинской авиации того времени — сотнике Константине Калинине, ставшем выдающимся советским авиаконструктором.

(Поручик 1-Й Запорожской авиационной эскадрильи)

Что же касается тех, кто сдался в плен в Казатине, то уже спустя несколько дней поляки доставили их в Винницу и передали в распоряжение украинских властей. Сюда же прибыла группа лётчиков и механиков, «зимовавших» в Каменце-Подольском. С помощью поляков было решено воссоздать авиацию УНР под названием 1-й Запорожской авиационной эскадрильи.

Местом формирования эскадрильи стала Варшава — Главный лётный порт на Мокотове, где вскоре собралось 75-80 авиаторов — пилотов, лётчиков-наблюдателей, механиков, техников, и др. В состав эскадрильи поступали авиаторы, служившие ранее в различных украинских авиационных подразделениях, а также новые добровольцы. Лётчиков в эскадрилье было шесть. Двое из них — командир эскадрильи Александр Жаховский и Сергей Островидов — служили ранее в 1-м Запорожском авиаотряде. Лев Скурский — в прошлом унтер-офицер русской императорской армии, в 1916-1917 гг. обучался во французских авиационных школах, а в конце 1918-1919 гг. служил в Особом авиационном дивизионе Осадного корпуса и 4-м авиационном отряде Армии УНР. За совершённые удачные воздушные бои, бомбометания и успешные боевые разведки приказом по авиации УНР Л.А. Скурский был произведён в чин хорунжего.
Совершенно уникальной личностью был лётчик сотник Федор Алелюхин. Полный георгиевский кавалер за Первую мировую войну, он в 1918 г. вместе со своим украинизированным авиаотрядом попал в состав армии Украинской Державы. Оттуда с группой лётчиков был направлен на помощь авиации Галицкой армии, считался одним из лучших галицких ассов. Когда авиация галичан оказалась на Восточной Украине, Ф. Алелюхин дезертировал на лучшем самолёте к белым, но те, по-видимому, его очень плохо приняли, так как спустя какое-то время сотник с виноватым видом явился в Одессу — на завод «Анатру», где располагалась Галицкая авиасотня, и попросился назад. В Казатине вместе с остатками Галицкой авиасотни Алелюхин перешёл в распоряжение украинских властей. Наконец, еще два лётчика — сотник Юрий Козловский и поручик Павел Золотев — поступили в состав украинской авиации в 1920 г.

Вплоть до октября 1920 г. в распоряжении 1-й Запорожской авиационной эскадрильи не было ни одного самолёта. Ещё в августе 1919 г. в Берлин для приобретения самолётов и другого военного имущества был направлен сотник Василий Мурашко. Вначале в качестве эксперта по военным закупкам В.А. Мурашко состоял при после УНР в Германии Николае Порше, затем занимал ту же должность при украинской миссии в Праге. Стараниями Порша и Мурашко удалось приобрести в Германии четыре самолёта.
В 1920 г. на деньги представителя украинской кооперации Сербиненко в Италии было закуплено ещё шесть самолётов. При покупке эти самолёты испытывали бывшие лётчики Галицкой авиации сотник Василевский (служивший в 1918 г. в 1-м Запорожском авиаотряде) и хорунжий Бернгубер. Последний — немецкий юноша-аристократ из Вены, во время испытаний трагически погиб. Все 10 самолетов были доставлены в Прагу, где сотник Василий Мурашко договорился с чехословацкими властями об их временном нахождении. Как утверждал В.А. Мурашко на допросах в МГБ уже в 1951 г., «эти самолеты к месту назначения доставлены не были».

Польские историки утверждают, что именно поляки осенью 1920 г. передали на вооружение Армии УНР несколько своих самолётов. С другой стороны, есть косвенная информация о том, что в распоряжение украинских властей прибыли несколько самолётов, купленных ранее за рубежом. В любом случае, в октябре 1920 г. в 1-ю Запорожскую авиаэскадрилью было доставлено три самолёта. Пилотами для них были избраны Юрий Козловский, Павел Золотов и Лев Скурский. Из состава эскадрильи был выделен 1-й авиационный отряд во главе с сотником Ю. Козловским, который в составе 9 офицеров, 44 казаков и 3 самолётов вскоре отбыл на фронт и поступил в распоряжение штаба Армии УНР.

(Летчики и механики 13-ї польской эскадры рядом с самолетами "Альбатрос" ДЗ и "Фокер" Д7 на аэродроме Мокотово в Варшаве, где также розмещался личный состав 1-й Запорожской авиационной эскадрильи, август в 1920 г. Не исключен, что какой-то из этих самолетов впоследствии был передан на вооружение Армии УНР)

В 1931 г., проживая в СССР и будучи арестованным, Лев Скурский вспоминал об этом периоде своей жизни: «В мае 1920 года я был направлен в Винницу, где в то время находилось украинское командование. Со мною вместе приехали Золотое, Козловский и явились мы к начальнику авиации Павленко, который нас человек 60 направил в Варшаву, где формировалась Запорізька эскадра. Стояли мы на Мокотове. Формировалась эскадра несколько месяцев, т.к. не было аппаратов. В июле 1920 г. 6 дивизия УНР, которой командовал Безручко, вместе с поляками отстояла Варшаву от большевиков. Наша эскадра участия не принимала, т.к. не было аппаратов.
Помню, мы помогали полякам грузить на поезд аэропланы. В октябре 20 г. был сформирован отряд в 3 машины, куда попал я, Золотов и Козловский Юрко. Командовал этим отрядом Козловский. Поехали мы через Львов, Тарнополь и Гусятин. Здесь мы выгрузились и собрали самолеты. Брат был со мной и полетели в Городок. Я полетел первым, но не в Городок, где стоял штаб армии, а полетел в Каменец-Подольский к жене, где воинских частей не было, была милиция УНР, которая и охраняла мой аэроплан. Со мной летел наблюдатель Зеленяк — хорунжий. В Каменце-Подольском пробыл 5 дней и улетел в городок. Это было 20-21.10.1920 г. В этом районе около р. Збруч мы стояли месяц. Тут же был и мой брат. Я сделал одну разведку в сторону Бара и Новой Ушицы, а Золотов влево от Проскуровской дороги в сторону Винницы. Вскоре началось отступление под напором частей Буденного (автор ошибается, конная армия Буденного в тот момент не вела боевых действий с Армией УНР — Я.Т.). Погрузились в Волочиске на поезд и приехали во Львов, где простояли 2 недели. Я поехал с отрядом в Варшаву, тут пробыли 5 дней и оттуда в Быдгощ — 25.12.20 года. Приехали всем отрядом и со всем имуществом».

Впрочем, по понятным причинам на допросах Лев Скурский приуменьшал, а то и просто замалчивал свои заслуги в борьбе с большевиками. ГПУ направило запрос о деятельности Скурского в Каменец-Подольский, где в тот момент проживал другой его сослуживец — бывший сотник Армии УНР Юрий Козловский. Вскоре в ответ на запрос пришёл меморандум, в котором значилось, что, со слов Козловского, Скурский в период боёв с красными осенью 1920 г. на своём самолёте «Альбатрос» неоднократно вылетал в расположение советских войск и бомбил их в районе Могилев-Меджибож-Жмеринка.

(Хорунжий 1-го Запорожского авиационного отряда, весна 1918 г. Одет в кожаную гимнастерку, распространённую в то время среди русских лётчиков, кавалерийские галифе и гусарские ботики с розетками (среди офицеров 1-го Запорожского авиаотряда большинство составляли бывшие кавалеристы). На пилотке — голубой щиток с изображением Архистратига Михаила — эмблема войск Центральной Рады, на рукаве — знак различия, соответствующий званию хорунжего.)

На деятельность 1-го авиационного отряда проливают свет и документы украинского командования. Так, 11 ноября штаб Армии УНР приказал командиру авиационного отряда «осуществить разведку одним самолетом в районе Хмельник-Калиновка-Винница, обнаружить вражескую группировку и данные разведки скинуть штабу 1-й дивизии в Старой Гуте, остальными самолетами обследовать район Лучинец-Вендичаны-Озаринцы, с цепью закидать бомбами вражескую конницу». Этот приказ был в точности исполнен, причём один из лётчиков (судя по показаниям Ю. Козловского, это был Л. Скурский) также скинул две бомбы на жмеринское железнодорожное депо. В последующие дни боёв на фронте 1-й авиационный отряд выполнял аналогичные приказы.

21 ноября 1920 г. под напором красных Армия УНР вынуждена была перейти через речку Збруч и интернироваться на польской территории. Как упоминал Л. Скурский, его отряд со всем имуществом выехал сначала во Львов, затем в Варшаву — на соединение с 1-й Запорожской авиаэскадрильей, а оттуда — в польскую школу авиации в Быдгощ. О работе украинских авиаторов в Быдгощи Лев Александрович Скурский также оставил довольно интересные воспоминания: «В 1920 году, когда эскадра была интернирована, нас поместили в школе авиации в Быдгоще на Поморье. Сначала мы ничего не делали, но после Нового года 21-го нас использовали как инструкторов (это относится к летчикам), мотористов по своему назначению и весь обслуживающий персонал.
Помещение было отведено нам в школе на верху на втором этаже, в помещениях помещалось по два, и три человека, в одной комнате даже было четыре. Занятия начинались в четыре часа утра, заканчивались в девять. От девяти до 4-х свободные часы для отдыха. От четырех до самого темна тоже занятия, так был распределен трудовой день в школе <...> Работали в школе до тех пор, пока были интернированы, но после увольнения из интерната рассыпались куда-кто по мере нахождения себе какой-либо дыры, это сложилось потому, что школа должна была платить за работу каждому, как по вольному найму, не как интернированному, а это школе, как военной, было не выгодно, она хотела иметь себе дешевую работу».

В другом месте своих показаний Лев Скурский рассказал о том, кто ещё из его коллег работал в школе: «В г. Быдгощи, где я вначале служил инструктором (6 месяцев) в военной Польской авиационной школе, а позже механиком по приемке поступивших из ремонта машин. В этой школе я служил с декабря 20 г. по сентябрь 1922 г. В школе было 2 начальника: один француз полковник Дешевре, а второй начальник, который фактически ему подчинялся, польский полковник Кежун, бывший офицер русской армии. Инструктора были французские: аджюданы (подпрапорщики) Девелер и Говен, польские — майор шеф пилотажа Гарновский, один поручик, один хорунжий и плетуновый (старший унтер-офицер) Пентак, техников по фамилии не помню. Из армии УНР инструктора — полковник Жаховский, бывший начальник Запорозької авиаэскадры, в которой прежде служил я, Островидов — капитан (сотник) инженер, Алелюхин — сотник, Золотое — поручик, и я хорунжий <...>».

(Украинские и польские лётчики в г. Быдгощи с французским наставником полковник Дешевре, 1921 год)

Фактически, в конце 1922 г. 1-я Запорожская авиационная эскадрилья прекратила своё существование. Судьба её офицеров сложилась по-разному. Лётчики Фёдор Алелюхин, Лев Скурский и Юрий Козловский вернулись на родину и там были репрессированы. Павел Золотое стал известным гражданским лётчиком в Польше. Продолжали также летать Сергей Островидов и Александр Жаховский (жизненный путь последнего командира эскадрильи закончился в Бразилии в 1961 г.). Лётчик-наблюдатель Василий Сухенко сделал удачную карьеру во Франции, был управляющим фабрикой «Philips-metalix». Лётчик-наблюдатель Венедикт Алексеев в 1939 г. создал и возглавил в Польше авиационную школу для ускоренной подготовки военных лётчиков.
В годы Второй мировой войны традиции 1-й Запорожской авиационной эскадрильи поддерживал уроженец Киева, сын военного министра УНР в эмиграции Юрий Сальский, сражавшийся в польской эскадрилье, входившей в состав Британских Королевских ВВС (впоследствии он стал одним из руководителей аэрокосмического агентства в Канаде). Наконец, в 1960-е гг. одно из тренировочных подразделений ВВС США, укомплектованное лётчиками-украинцами, получило неофициальное название «Летающие казаки» , причем на фюзеляжах их самолётов были нарисованы тризубцы.

Знаки различия лётчиков
Украинские лётчики весь период своего существования носили общевойсковую форму, но со своими особыми знаками различия. Первые такие знаки были учреждены лишь при гетмане П.П. Скоропадском приказами по Военному министерству от 16 июня 1918 г. №221 и №222 и 21 августа 1918 г. №534. В соответствии с ними лётчикам устанавливался чёрный прикладной цвет и серебряный металлический прибор, а при общевойсковой форме военнослужащие авиации должны были носить чёрные штаны. Приказом по Действующей армии УНР от 24 апреля 1919 г. №246 чёрный прикладной цвет авиации был заменён на краповый. Наконец, приказом по Военному министерству от 30 июля 1919 г. №113 в украинских войсках были введены петлицы со знаками по родам войск, которые должны были носиться на воротнике справа (слева носилась петлица со знаками различия). Для авиаторов были учреждены петлицы со знаком — пропеллер с крыльями. В 1920 г., когда общевойсковая форма была изменена, у лётчиков остался лишь краповый прикладной цвет. Поэтому они старались на рукавах носить комбинированную нашивку — крылья с пропеллером и тризубцем.

Стяги украинской авиации
Приказом по Военному министерству от 12 октября 1919 г. №245 за подписью военного министра УНР В. Петрова и и.о. командующего авиацией А. Егорова были учреждены стяги для авиационных отрядов: «Стяг кранового цвета (цвета воздушник войск) длинной 60 дм. и шириной 40 дм. Посередине белый ромб со знаками авиационного отряда (пропеллер с крыльями); сверху цифра с номером авиаотряда, а внизу буквы «б. авіаот.» Древко стяга имеет вверху острое копье».

Опознавательные знаки самолётов УНР
В конце апреля 1918 г. инспектором авиации УНР Александром Наконечным для всех украинских самолётов в качестве опознавательного знака был установлен чёрный государственный герб (тризубец) на белом квадрате. Во времена правления гетмана П.П. Скоропадского к этому распоряжению А. Наконечного было сделано уточнение, что на старых самолётах можно было временно сохранить русские опознавательные знаки (красно-сине-белый круг), но на плоскостях новых самолётов обязательно нарисовать чёрные тризубцы. Эти опознавательные знаки оставались неизменными вплоть до 1920 г. Как вспоминал один из авиаторов, осенью 1920 г. по просьбе поляков в качестве опознавательных знаков украинских самолётов на них были нанесены сине-жёлтые «шахматки» — по образцу польских бело-красных. Вроде бы это было сделано для того, чтобы польские войска не путались в своих и чужих самолётах.